Это было ужасно.
Я очнулся в темном ящике, в этом... гробу. Копал наверно половину ночи, ноготь до корня выдрал — кровь кое–как успокоил о рубаху. Думал, что задохнусь в этой грязи, так и помру, но... я не задохнулся. Мне почти не нужен воздух. И, признаться, я уже помер — понял это, когда вылез в очаровательном поминальном костюме на кладбище. И с переломанной ногой — умер я на утренней пробежке, меня сбили... Болела чертовски. Одно что подох.
Есть хотелось так, что чуть руку свою не прогрыз. Сначала думал домой идти, мол, врачи ошиблись — и злился, как собака, но ведь... Я ж не дышу почти. Я точно знал, что помер. Выходит, они не ошиблись, и, и черт знает, если честно. Попрошайничать сел, наскреб на чертову булку, а сожрать ту не смог. Давился. На вкус как дерево. Потом вовсе выблевал.
Сдержаться в итоге не смог, пробрался в дом родной и обворовал его. Себя же и обворовал! Вырученные деньги потратил, представь себе, на пиццу. Глупость, но хотелось. Сейчас знаю, что не глупость - только пиццу есть и могу. Ладно хоть, есть хочется всего раз в неделю... В туалет вовсе не хожу. Пробовал как–то соков пить - тогда сходил, запор жуткий. И спать не хочу. Странно это — быть мертвым. К сожалению, вонь разложения никуда не убрать. Приходится пользоваться духами и кремами, и раны прятать под одеждой. Нога, как ни странно, чутка зажила. Надо только растирать ее, да и все тело, иначе оно покрывается этими синими пятнами... Ноготь почти не вырос. Глаза сухие. Волосы тоже еле как, и прыщей нет. Хрен подымается разве что с таблетками, а держится на резинках. Дрянь.
Ленивый стал, аморфный. Ни за что не пойму, зачем мне дали такую вторую жизнь, на что ее тратить... Отчего — понятия не имею, и иметь не хочу.
Единственное, что страшно — безумие. Знал бы, бог ведает, остался бы в могиле. Меня вырубает, и нахожу я себя бог знает где, рядом с трупом, пожирая его же мозг. Иногда только везет — просто очухиваюсь, без трупа, видимо, устал или типа того. Это повторяется раз в месяц, иногда чаще, иногда реже, и я не могу сдерживаться... И мозги. Черт побери, они вкусные настолько, что ни одну пиццу не затмят. Мясо человечье, бог мой! о чем я только говорю! еще можно жрать, получше пиццы даже будет, но мозг — ничего с ним не сравнится.
Во время таких пробежек пару раз ранили, иногда даже серьезно - но, как оказалось, меня можно сшивать. Кажется, я остаюсь сколько-то разумным, ибо ни разу нигде не застревал, не замерзал и не потел, и даже не просыпался на людных улицах.
Я бы, может, и застрелился с осознания, кем же я стал, но мне оказывается чертовски неохота этого делать. Не хватает решимости.
Какой Господь решил дать мне такой второй шанс?